1. Иммунитет к пчелиному яду у человека и животных.
Явление иммунитета по отношению к пчелиному яду, так же как и по отношению к другим животным ядам, представляет собой исключительно интересное, но ещё недостаточно изученное явление. Во многих случаях нечувствительности того или иного вида, или индивидуума к тому или иному яду мы ещё ничего можем сказать о причинах и механизме этого явления.
Иммунитет к животным ядам может быть двух родов. Во-первых, иммунитет свойственный свойственный всем представителям того или иного вида животных, другими словами, иммунитет видовой, и во-вторых, иммунитет, который встречается только у отдельных представителей определённого вида, т.е. иммунитет индивидуальный. Остановимся сначала на видовом иммунитете к животным ядам. Он известен по отношению ко всем животным ядам и является стойким видовым признаком, передающимся по наследству. Акад. Павловский в своих работах, посвящённых ядовитым животным, приводит многочисленные примеры такого "естественного" иммунитета. Так, овцы и куры без какого-либо вреда для себя поедают ядовитого паука каракурта, укусы которого смертельны для верблюдов. Естественным иммунитетом к яду скорпионов обладают ежи, вараны, кукушки и некоторые другие животные. Ёж, помимо того иммунен к яду гадюки. Ласки, куницы, хорьки, лисицы, дикие свиньи и некоторые птицы поедают многих ядовитых змей. Хорошо известным примером иммунного животного являются ихневмон, или фараонова мышь (Herpestes ichneumon) и мунго (Herpestes griseus), которые охотятся на одну из самых ядовитых змей в природе, а именно очковую змею или кобру. Причины естественной невосприимчивости некоторых видов к природным ядам могут быть весьма различны. Часто они ещё совсем недостаточно изучены. Однако для целого ряда иммунных животных можно объяснить механизм их иммунитета. В некоторых случаях иммунитет обусловливается неспецифическими местными факторами. Например, нечувствительность свиней к укусам ядовитых змей объясняется наличием у них толстого слоя подкожной жировой клетчатки, чрезвычайно бедного кровеносными сосудами. В результате этого всасывание яда у свиней сильно затруднено и в конце концов яд инактивируется, находясь в жировом слое, так же как он инактивируется в термостате. Кровь свиньи совершенно неспособна нейтрализовать или обезвредить змеиный яд. У других животных естественный иммунитет обусловливается специфическими факторами, находящимися в крови и тканях этих животных. Примером может служить кровь мангусты, которая в известных пропорциях нейтрализует змеиный яд как in vivo, так и in vitro. При этом интересно отметить, что иммунитет мангусты не является абсолютным. Это животное хорошо переносит шестикратныую смертельную для кролика, дозу яда кобры, но погибает от восьмикратной дозы. То же самое надо сказать и об иммунитете ежа к яду гадюки.
В крови самих ядовитых животных обычно всегда можно найти антитоксин, нейтрализующий их яд. Кальметт вводил кроликам несмертельные дозы разведённой крови кобры и добился у них некоторого иммунитета по отношению к яду кобры.
Наряду с гуморальным иммунитетом по отношению к животным ядам существует также тканевый, или целлюлярный иммунитет. Известно, что для кошки смертельная доза яда кобры в 20 раз больше, чем для кролика. Однако изолированное и отмытое от крови сердце кошки останавливается от пропускания раствора этого яда только лишь в 4 раза более концентрированного, чем нужно для остановки сердца кролика. При искусственной вакцинации животных ядом кобры ткань сердца становится у них более стойкой к действию этого яда совершенно независимо от выработки антитоксинов в крови. Всё это говорит о существовании специфического тканевого иммунитета по отношению к животным ядам.
Индивидуальный иммунитет к животным ядам может быть врожденным и приобретённым. Врожденный иммунитет у отдельного индивидуума, принадлежащего к виду, большинство представительей которого в норме являются чувствительными к соответствующему животному яду, явление случайное. Оно может объясняться конституциональными особенностями этого индивидуума, тогда этот иммунитет передаётся по наследству. Чаще однако, врожденный иммунитет представляет собой чисто фенотипический признак и в большинстве случаев зависит от внутриутробной передачи приобретённого иммунитета от матери плоду.
Наибольшее значение, особенно с практической точки зрения, имеет факт возможности приобретения иммунитета к животным ядам путём предварительной вакцинации этим ядом.
Так как большинство активных начал животных ядов представляют собой вещества, близкие к белкам или связанные с белками, то легко представить себе механизм образования иммунитета по отношению к животным ядам по тому же самому типу, по которому образуется иммунитет к введению любых чужеродных белков.
И действительно, многие авторы доказали возможность получения активного иммунитета у животных, нормально чувствительных к змеиному яду, путём повторного введения несмертельных доз этого яда. Больше того, была доказана возможность получения пассивного иммунитета путём введения животному или человеку сыворотки от животного, у которого был выработан активный иммунитет. На этом основании в настоящее время приготовляются различные сыворотки против змеиного яда, которые с успехом применяются для лечения последствий укусов змей.
Таким образом, твёрдо установлено: 1) факт наличия у животных видового, естественного иммунитета по отношению к животным ядам, 2) факт возможности приобретения отдельными индивидуумами иммунитета к этим ядам на основе выработки антител в крови предварительно вакцинированных животных.
Пчелиный яд по своим иммунологическим свойствам не представляет исключения из ряда других животных ядов. Так же как и по отношению к змеиному яду, ряд животных обладает естественным иммунитетом к пчелиному яду. К сожалению, вопрос этот изучен ещё очень плохо. Известно только, что некоторые амфибии, рептилии, птицы и млекопитающие без всякого вреда для себя пожирают пчёл, ос и других ядовитых перепончатокрылых.
М.Физалис (1935) экспериментально доказал, что среди амфибий - жабы и тритоны, а среди рептилий - некоторые змеи, черепахи и ящерицы обладают почти полным иммунитетом по отношению к пчелиному яду. Жабы в опытах М.Физалис охотно ловили и проглатывали пчёл. Мне самому пришлось убедиться в полной нечувствительности жабы к пчелиному яду. Однажды я подверг жабу небольших размеров пятидесяти пчелиным ужалениям в кожу спины без каких-либо вредных последствий для неё.
По вопросу об естественном иммунитете к пчелиному яду у лягушек в литературе нет единодушного мнения. В то время как некоторые авторы (Павловский, Флури и др.) указывают, что лягушки, подобно жабам, охотно поедают пчёл без вреда для себя, М.Физалис (1935) пишет о гибели лягушек (Rana temporaria и R.esculenta) от 1-2 пчелиных ужалений. Я предпринял специальную работу по выяснению этого вопроса. Мои опыты показали, что лягушки (R.temporaria и R.ridibunda) очень устойчивы по отношению к пчелиному яду, но всё же не в такой степени, как жабы. Мелкие лягушки (R.temporaria), весом в 15-20г, гибнут от 25-30 пчелиных ужалений на протяжении двух суток (осенью). Несколько более устойчива к пчелиному яду R.ridibunda. Крупные экземпляры этого вида переносят без вреда до 50 пчелиных ужалений (как в кожу, так и непосредственно в мышцы). Только в одном случае мелкий экземпляр лягушки этого вида (вес 34г) погиб на вторые сутки после 30 ужалений в мыщцы бедра. Таким образом, относительно лягушек можно сказать, что они обладают некоторым естественным иммунитетом по отношению к пчелиному яду. Очень интересно отметить, что изолированные и отмытые от крови органы лягушки чрезвычайно чувствительны к пчелиному яду. Так, например, нашими опытами было установлено, что пчелиный яд в количестве одной десятой части запаса яда, имеющегося в жале одной пчелы, вызывает быструю систолическую остановку изолированного сердца лягушки.
Многие птицы являются весьма устойчивыми к пчелиному яду. Некоторые из них питаются почти исключительно ядовитыми перепончатокрылыми (Merops apiaster, Pernis apivorus и др.). По данным Флури (1923), куры очень устойчивы к пчелиному яду. У одной молодой курицы некоторые явления отравления наступили только после 150 ужалений.
Среди млекопитающих также многие виды, по-видимому, обладают естественным иммунитетом к пчелиному яду. Так, Бек (1935) указывает, что скунсы, по наблюдениям американских пчеловодов, совершенно нечувствительны к пчелиным ужалениям. Ночью они приходят к ульям и царапают стенки до тех пор пока потревоженные пчёлы не нападают на них. При этом голова скунса бывает буквально облеплена пчёлами. Он сгребает их лапами и пожирает, причём может получить тысячи ужалений. Аренс (1929) перечисляет некоторых млекопитающих - врагов пчёл, встречающихся в фауне Советского Союза. Он указывает на медведя, куницу, соболя, колонка и, возможно, на россомаху, как на больших любителей мёда, грабящих и разоряющих пчелиные семьи. По-видимому, эти животные не страдают от пчелиных ужалений. Этот же автор отмечает, что ряд видов сонь может питаться ядовитыми перепончатокрылыми.
Природа иммунитета всех перечисленных выше животных совершенно не изучена. Только по отношению к одному животному этот вопрос разработан более или менее подробно. Я имею в виду работу М.Физалис (1934) об естественном иммунитете ежа к пчелиному яду. Ёж обладает почти универсальным иммунитетом по отношению к животным ядам, и пчелиный яд не представляет в этом смысле исключения. Физалис наблюдала, что ёж, посаженный в клетку с пчёлами, хватает и пожирает их вплоть до полного истребления. Один из её подопытных ежей пожрал 150 нормальных пчёл и, кроме того, 190 пчёл, у которых предварительно было удалено жало. При этом он подпрыгивал и хватал пчёл на лету. Физалис пыталась определить дозу яда, которая бы действовала на ежа, вводя яд или путём пчелиных ужалений, или путём инъекции раствора яда под кожу. Максимальная доза, которую она ввела, была 72мг яда на килограмм веса тела ежа. Эта доза оказалась неэффективной. Никакой местной реакции на ужаления она также не наблюдала. Далее, Физалис пыталась проанализировать характер установленного ею естественного иммунитета ежа к пчелиному яду. Она показала, что ёж является иммунным к нейротоксическому и цитолитическому действию яда, против гемолитического же действия кровь ежа не защищена. В пробирке можно наблюдать быстрый гемолиз крови ежа под влиянием пчелиного яда. Далее, она доказала, что сыворотка крови ежа (нагретая до 560C в течение 15 минут с целью уничтожения собственной токсичности) до известной степени предохраняет мышей от действия смертельной дозы пчелиного яда. Мыши, получившие смертельную дозу яда, смешанного с равным количеством сыворотки ежа, хотя и проявляют симптомы отравления пчелиным ядом, но быстро поправляются и выживают, в то время как контрольные животные все погибают. На основании этих фактов Физалис заключает, что ёж обладает отчасти гуморальным и отчасти целлюлярным иммунитетом к пчелиному яду.
По вопросу о приобретённом иммунитете к пчелиному яду накоплен значительно больший материал. Со времён глубокой древности было известно, что пчеловоды, часто подвергающиеся пчелиным ужалениям, перестают реагировать на них, "привыкают" к действию ужалений, т.е. приобретают иммунитет.
Лангер путём анкеты, широко распространённой им среди опытных пчеловодов, собрал весьма интересные сведения (он получил ответы на свои вопросы от 164 пчеловодов). Оказалось, что из этого числа 11 человек (6,7%) были нечувствительны к пчелиному яду с начала своей деятельности в области пчеловодства, остальные 153 человека (93,3%) вначале обладали нормальной чувствительностью к яду. Трудно решить вопрос о природе врождённого иммунитета среди этих 11 человек, нечувствительных к пчелиному яду. Возможно, что некоторые из них были рождены иммунными матерями. Далее, из 153 пчеловодов, обладавших вначале нормальной чувствительностью к яду, 27 человек (17,6%) не приобрели иммунитета совсем, т.е. продолжали обладать такой же чувствительностью к ужалениям, как и вначале. Остальные 126 пчеловодов (82,4%) со временем приобрели иммунитет в той или иной степени, т.е. чувствительность их к ужалениям значительно понизилась. Из этих 126 пчеловодов приобрели полный иммунитет, т.е. совсем не реагировали на ужаления, 14 человек (11,1%); чувствительность к яду у 21 человека (16,7%) значительно понизилась, они реагировали на ужаления только чуть заметной местной реакцией; наконец 91 человек (71,2%) приобрели относительный иммунитет, их реакция на ужаления стала значительно меньшей по сравнению с реакцией в начале занятия пчеловодством. По данным Флури, полученные также путём опроса пчеловодов, абсолютным иммунитетом обладают 10% и относительным иммунитетом 66% пчеловодов; приобретают иммунитет на протяжении определённого времени занятия с пчёлами 83%; не приобретают иммунитета, т.е. постоянно остаются чувствительными к пчелиному яду, 13% пчеловодов.
Эти данные показывают, что у большинства людей, часто подвергающихся пчелиным ужалениям, вырабатывается иммунитет к пчелиному яду. Интересно отметить, что иногда привычка к пчелиному яду приводит к явлению ядомании. Этот факт отмечает в своей работе Бейлина (1934) на основании опроса пчеловодов. Явление ядомании выражается в том, что некоторые пчеловоды испытывают потребность в пчелиных ужалениях, специально дразнят пчёл и, получивши 15-20 ужалений, испытывают чувство лёгкого опьянения.
Какое время необходимо для того, чтобы у человека выработался иммунитет к пчелиному яду и сколько времени приобретённый иммунитет может сохраняться, если человек прекратит поддерживать его ужалениями?
По аналогии с явлениями иммунитета по отношению к другим веществам мы знаем, что приобретённый иммунитет редко удерживается на всю жизнь, если он не поддерживается введением новых порций антигена. В большинстве случаев после прекращения вакцинации иммунитет постепенно ослабляюется и может исчезнуть совсем. При этом наблюдается некоторая зависимость между стойкостью иммунитета и продолжительностью времени вакцинации. Чем больше времени было затрачено на приобретение иммунитета, тем более постоянным он является.
Именно так дело обстоит и с приобретённым иммунитетом по отношению к пчелиному яду. Пчеловоды утверждают, что если они перестают подвергаться ужалениям, их иммунитет ослабляется и исчезает. У молодых пчеловодов приобретённый за лето иммунитет исчезает зимой, и весной они снова сильно реагируют на пчелиные ужаления. Однако через несколько лет работы с пчёлами у них вырабатывается постоянный иммунитет, который не успевает за зиму заметно ослабеть.
О том, сколько времени требуется для выработки постоянного иммунитета, Лангер собрал 126 анкет. Оказалось, что:
Время, необходимое для приобретения состояния относительного иммунитета, сильно колеблется в зависимости от индивидуальных особенностей субъекта. Так, например Дарен (Darin) упоминает, что один мужчина специально подвергал себя пчелиным ужалениям с целью изучения эффекта пчелиного яда. Уже на 12-й день он нашёл, что приобрёл иммунитет. С другой стороны, известны случаи, когда иммунитет к яду не приобретался на протяжении нескольких месяцев, несмотря на частые ужаления.
Какова природа приобретённого иммунитета по отношению к пчелиному яду? Как известно, иммунитет может быть местным (в данном случае кожным) и общим. В последнем случае он может быть гуморальным и целлюлярным. Дольд (Dold, 1917) доказал возможность выработки местного иммунитета у кроликов. Он в течение долгого времени вводил пчелиный яд в конъюктивальный мешок глаза кроликов и добился того, что в конце концов кролики стали переносить большие дозы яда, не реагируя на них конъюктивитом. При этом в крови подопытных кроликов Дольд не смог обнаружить возрастания каких-либо защитных свойств по отношению к пчелиному яду. С другой стороны, ещё Карпи (1909) показал, что иммунизируя морскую свинку слабыми растворами пчелиного яда, можно получить заметное усиление антигемолитического действия сыворотки этих животных (опыты in vitro),
Однако впоследствии попытки ряда авторов обнаружить в крови иммунизированных животных антитела против пчелиного яда в большинстве случаев не увенчались успехом. Флури (1923) сообщает, что ему и его сотрудникам удалось иммунизировать животных к действию весьма больших доз пчелиного яда, во много раз превышающих минимальную смертельную дозу. Но сыворотка этих животных не предохраняла от действия пчелиного яда свежих животных. К сходным выводам пришёл также Фурх (Furch, 1922), работая со щенками.
На основании этих данных можно было бы предположить, что пчелиный яд способен образовывать только местный иммунитет и не даёт гуморального иммунитета, т.е. образования в крови специфических антител. Однако в последнее время были получены и противоположные данные. Кроме того, надо учитывать, что по мнению Безредка, невозможность обнаружения в крови соответствующих антител ещё не может говорить против наличия специфического гуморального иммунитета. Так, например, после перенесённого брюшного тифа приобретённый иммунитет может сохраниться на всю жизнь, хотя антитела в крови исчезают уже через несколько месяцев после выздоровления. В подобных случаях иммунный организм отличается от неиммунного по-видимому тем, что при новом введении антигена реагирует на это исключительно быстрой и энергичной продукцией антител.
Ф.Томпсон (1933) сообщил, что на заседании Английского биохимического о-ва в 1930 г. была доложена работа, оставшаяся неопубликованной, в которой были представлены доказательства наличия специфических антител в крови пчеловодов, приобретших иммунитет к пчелиному яду. В частности, была получена реакция флокуляции сыворотки пчеловодов при прибавлении в качестве антигена различных растворов, содержащих пчелиный яд. Эта реакция не удавалась с нормальной человеческой сывороткой. Далее, было показано, что если людям, сыворотка которых не давала реакции флокуляции, вводить растворы пчелиного яда, то скоро (через 12 дней) и их сыворотка, подобно сыворотке пчеловодов, начинает давать указанную реакцию. Кровь пчеловодов не давала положительной реакции Вассермана.
Наконец, Цурукцоглу и Штальдер (Zurukzoglu и Stalder, 1936) ещё более отчётливо доказали наличие в крови пчеловодов специфических антител против пчелиного яда. Эти авторы смешивали 0,2см3 сыворотки пчеловодов в разведении от 1:100 до 1:400, с 0,2см3 раствора пчелиного яда (Forapin или Apikur), оставляли на два часа в термостате и затем инъицировали в кожу кролика. В качестве контроля делалось то же самое с нормальной человеческой сывороткой. Оказалось, что сыворотка пчеловодов была способна полностью нейтрализовать местное действие пчелиного яда в разведении 1:100 и 1:200. Нормальная человеческая сыворотка, как правило, не могла нейтрализовать действие яда.
Эти данные показывают, иммунитет пчеловодов связан с наличием в их крови специфических антител против пчелиного яда. Вероятно, вакцинация пчелиным ядом вызывает образование как местного (кожного), так и общего гуморального иммунитета.
Очень большой интерес и практическое значение имеет вопрос о специфичности иммунитета по отношению к животным ядам. Ещё Ц.Физалис (1897) показал, что яд ос иммунизирует против яда гадюки. Практика лечения последствий пчелиных ужалений показала, что кальметтовская сыворотка против змеиного яда обладает большой лечебной силой в тяжёлых случаях отравления пчелиным ядом. Эти факты говорят за то, что или в ядах различных животных имеются сходные активные начала, или иммунитет по отношению к животным ядам, и в частности к пчелиному яду, не обладает строгой специфичностью. Эта, исключительно интересная проблема, уже привлекла к себе внимание исследователей. Так, М.Физалис (1932-1935) доказала возможность перекрёстной иммунизации животных против пчелиного яда и гадюки (Vipera aspis). В противоположность этому Ессекс (Essex, 1932) сообщил, что собаки с активным иммунитетом к яду гремучей змеи реагируют на пчелиный яд понижением кровяного давления и изменением объёма эритроцитов, так же как и контрольные собаки. Следовательно, в данном случае иммунитет по отношению к яду гремучей змеи обладал известной специфичностью и не защищал животных от действия пчелиного яда. Наконец, Е. и А.Сержан (Sergent E. et Sergent A., 1933) показали возможность иммунизации пчелиным ядом по отношению к яду скорпионов.
Таким образом, вопрос о специфичности иммунитета по отношению к пчелиному яду ещё не является окончательно разрешённым, хотя имеются основания полагать, что в данном случае нельзя ожидать очень строгой специфичности. Этот вывод имеет прямое практическое значение, так как позволяет в тяжёлых случаях отравления пчелиным ядом применить лечение сывороткой против змеиных ядов с известными шансами на успех.
2. Действие пчелиного яда на организм в свете учения об анафилаксии, аллергии и идиосинкразии.
После сказанного выше относительно иммунитета к пчелиному яду становится совершенно понятным факт исключительно широких колебаний чувствительности человека к этому яду. В само деле все те случаи, когда люди были способны перенести без особого вреда для себя громадные дозы пчелиного яда (500-1000 ужалений), относятся к пчеловодам с большим стажем, у которых был выработан иммунитет. Но и обратно, факт повыешенной чувствительности отдельных индивидуумов к пчелиному яду, вплоть до быстрой смерти от одного ужаления, можно объяснить с точки зрения теории иммунитета к этому яду.
Всем известно, что явления повышенной чувствительности к определённым веществам антигенной природы, выражающиеся в реакциях анафилаксии, аллергии и идиосинкразии, имеют в своей основе тот же механизм борьбы организма с инфекцией или интоксикацией, как и иммунитет. Явление анафилаксии или, более широко, аллергии и иммунитета представляют собой лишь разные стороны или стадии одного и того же процесса. Некоторые авторы определяют аллергию как отрицательную фазу иммунитета. Согласно наиболее распространённой теории механизма аллергических реакций и в частности анафилактического шока, последний происходит благодаря накоплению в клетках и отсутствию в крови антител, вырабатываемых на введённый чужеродный белок. В результате этого при вторичном введении антигена не происходит его нейтрализации в крови, а наступает фиксация антигена в клетках. Это влечёт за собой угнетение внутриклеточных каталитических процессов, внешне проявляющееся в явлении шока.
Перрен и Куэно (1932) считают, что большинство (если не все) случаев повышенной чувствительности к пчелиному яду объясняется врожденной или приобретённой аллергией.
Они не склонны придавать большого значения различным факторам, осложняющим эффект пчелиных ужалений (наличие патологического процесса, место введения яда и т.п.). Они подчёркивают, что в основе явлений, сопровождающих отравление пчелиным ядом, лежит один и тот же симпотомкомплекс.
Это обстоятельство кажется им особенно важным, так как позволяет предположить идентичность причин, его вызвающих. Если бы повышенная чувствительность объяснялась в каждом случае разными осложняющими причинами, то и симптомы отравления должны были бы быть различными. Однако, по мнению Перрен и Куэно, этого не наблюдается. Далее, эти авторы указывают на сходство симптомов отравления у лиц с повышенной чувствительностью (от немногих ужалений) и у нормальных лиц (от большого числа ужалений). На основании обзора литературы они подчёркивают протеотоксическую природу симптомокомплекса отравления пчелиным ядом и считают его аналогичным симптомокомплексу, вызываемому целой группой ядовитых белковых веществ, как например, пептоны, различные животные яды, сыворотка угря, экстракты органов, экстракты щупалец актиний и т.п. Все эти вещества обусловливают понижение кровяного давления, лейкопению, несвёртываемость крови, дефекацию, рвоту и т.де. Пчелиный яд эти авторы рассматривают как токсический протеин и считают, что в зависимости от продолжительности его введения в организм он должен давать вначале реакцию повышенной чувстительности анафилактического типа, а затем иммунитет. По Артюсу (Arthus, 1922), симптоматология анафилактического шока весьма сходна с симптомами интоксикации ядовитыми белками. Этим и объясняется сходство симптомов отравления большими дозами яда с симптомами, которые развиваются у лиц, предварительно сенсибилизированных, при вторичном введении ничтожной дозы яда.
На основании изложенного Перрен и Куэно считают возможным предположить, что в основе явления повышенной чувствительности к пчелиному яду лежит во всех случаях один и тот же механизм протеиновой интоксикации. Они различают три условия, при которых введение пчелиного яда сопровождается сильной общей реакцией: 1) когда нормальному субъекту вводится просто очень большая доза яда (сотни ужалений); 2) когда субъекту, раньше получавшему ужаления и не страдавшему от них, вводится малая доза яда и он реагирует на неё внезапно бурной реакциейУ; эта приобретённая повышенная чувствительность имеет все признаки анафилактической сенсибилизации и наблюдается у лиц, редко испытывающих пчелиные ужаления, или у молодых пчеловодов весной, вначале пчеловодного сезона; при этом иногда наблюдаются местные явления, напоминающие феномен Артюса: обычная папула, образующаяся в месте ужаления, не исчезает быстро, как у нормальных индивидуумов, а остаётся в течение многих дней и даёт струп, рубцевание которого сильно затягивается; 3) когда субъект, никогда ранее не испытывавший ужалений, при первом же введении небольшой дозы пчелиного яда реагирует на это исключительно сильной реакцией; эта прирождённая повышенная чувствительность, природа которой ещё не совсем ясна, соответствует наследственной идиосинкразии к пчелиному яду.
Приведу несколько примеров типичного анафилактического шока в результате пчелиного ужаления, где можно ясно установить влияние предварительной сенсибилизации.
Легаль (1922) в своей монографии сообщает один очень характерный случай. Женщина 43 лет, с 18 лет работала на сахарном заводе. Последние 10 лет она страдала от частых мигреней и растройства пищеварения. За последние годы у неё на лице развились acne rosacea. Сердце нормальное, моча также, печень несколько увеличена. При упаковке сахара она часто подвергалась пчелиным ужалениям, при этом наблюдались лишь обычные симптомы: боль и небольшая опухоль. В июле 1919г. она была ужалена в руку единственной пчелой. Она извлекла жало и смазала ужаленное место йодной настойкой. Через полчаса она испытала сильную боль в подложечной области, расстройство дыхания и спазматический кашель. Её лицо и особенно глаза налились кровью. Она упала в обморок, который правда, продолжался недолго. Лицо её стало отёчным, конечности холодными; наступила одышка и желчная рвота. Через час эти явления стали ослабевать, но зато появился обильный понос. Ещё долго после этого она ощущала заметную слабость.
Легаль подчёркивает сходство наблюдавшихся симптомов с явлениями анафилактического шока и указывает, что предшествующими ужалениями она могла быть сенсибилизирована.
Уотергауз (1914) опубликовал следующий случай. Мужчина 53 лет, в течение нескольких сезоно занимавшийся пчеловодством и часто подвергавшийся пчелиным ужалениям без каких-либо тяжёлых последствий; состояние его здоровья вполне удовлетворительное. В июне он был ужален шестью пчёлами с обычной реакцией, на которую он не обратил внимания. В следующий раз он был ужален в августе двумя пчёлами в руку. Он немедленно почувствовал стеснение горла и сильную "пульсацию в голове". Кровь прилила ему к лицу, глаза покраснели, губы опухли. Он стал испытывать затруднения при при дыхании, онемение и покалывание в обеих руках. Через полчаса он потерял сознание на несколько минут; дыхание стало хриплым, пульс слабым, еле прощупываемым. В течение 12 часов он поправился. Этот случай автор рассматривает как типичный пример приобретённой анафилаксии.
Наконец, интересный случай сообщил Грегг (1932). Д-р N в течение предыдущих двух лет занимался пчеловодством. Однако он редко получал ужаления, так как работал в маске и перчатках. В августе 1930г. несмотря на эти предосторожности, он был ужален 20 пчёлами, что повлекло за собой лишь сильный отёк ужаленных мест, головную боль и понос. С тех пор вплоть до 1931г. он не подвергался ужалениям. В июне этого года он был ужален тремя пчёлами в подбородок и предплечье. Ужаления были крайне болезненными. Через десять минут он почувствовал судорожные боли в подложечной области и головокружение. Шатаясь, он отошёл от улья на некоторое расстояние и здесь потерял сознание. Далее у него развилась рвота, головная боль, понос и повышение температуры. Опухоль была очень большой и продержалась 3 дня.
Д-р N сам рассматривает это случай как типичный анафилактический шок, вызванный сенсибилизацией в прошлом году.
Приведу два примера врожденной идиосинкразии к пчелиному яду.
Перрен и Кэно (1932) указывают на одну их пациентку, женщину 58 лет, всегда отличавшуюся исключительно высокой чувствительностью к пчелиному яду. Когда ей было 20 лет, она была впервые ужалена пчелой в палец. Она потеряла сознание, кровь прилила к её лицу, и тело её покрылось крапивной сыпью. Далее последовала рвота и понос. Пульс был резко учащённым. С тех пор она тщательно охраняла себя от пчелиных ужалений, но однажды, через много лет, её снова ужалила пчела. Явления, которые за этим последовали, были такими же, как и в первый раз.
Другой случай врожденной идиосинкразии сообщил Броум (Braum, 1925). Женщина 32 лет жила в районе, где имелось множество пчёл. За предыдущие 9 лет она была ужалена 7 раз, причём каждый раз только одной единственной пчелой. Последствия ужаления у неё были исключительно тяжёлы и грозны, и она была убеждена, что при следующем ужалении она умрёт. Симптомы во всех случаях были сходными. Через минуту после ужаления прилив крови к лицу и чувство жара во всём теле. Она чувствовала, что задыхается и сильно кашляла. Шея и лицо опухали, в животе тяжесть и боли, подобные родовым схваткам. Пальцы на руках и ногах синели, а вся поверхность кожи отекала и покрывалась крапивной сыпью. Затем она впадала в коматозное состояние, в котором находилась 3-4 дня.
Аллергические реакции не ограничиваются однако, явлениями анафилаксии и идиосинкразии. Иногда аллергические реакции проявляются в весьма своеобразных формах, хотя в основе их лежит тот же механизм, что и при анафилаксии, т.е. изменение реактивности организма на некоторые белковые вещства (аллергены), после того кака эти вещества тем или иным путём проникли в организм. Вспомним такую типичную аллергическую реакцию, как реакцию на туберкулин (экстракт туберкулёзных бацилл), предложенную Пирке, или явление так называемой "сенной лихорадки". В последнем случае предполагается, что сенсибилизация организма происходит через воздух пыльцой некоторых цветов, проникающей в организм через дыхательные пути.
Сходные аллергические реакции известны и по отношению к пчелиному яду. Я уже упоминал, что Форстер (1937) описал аллергическое повышение чувствительности к пчелиному яду у работниц, занимающихся приготовлением препаратов пчелиного яда. В этом случае Форстер предполагает сенсибилизацию через дыхательные пути.
Эллис и Аренс (Ellis и Ahrens, 1930) сообщили о двух случаях аллергии, в которых аллергенами были вещества, происходящие от пчёл, а сенсибилизация осуществлялась через дыхательные пути. Один из этих случаев крайне характерен. Мужчина 33 лет, пчеловод, работал в плохо вентилируемом погребе, где находилось много живых и мёртвых пчёл. У него развился кашель, сопровожавшийся обильной водянистой секрецией из носа. Через год он обнаружил все признаки сенной лихорадки, сопровождавшейся бронхитом, всякий раз как он работал с пчёлами.
Бенсон и Семёнов (Benson и Semenov, 1930) сообщили также, что с ними советовался один пчеловод, который жаловался на типичные симптомы сенной лихорадки, развившейся у него после пчелиных ужалений. Приступы сенной лихорадки начинались у него в апреле или мае и кончались в октябре, с концом пчеловодного сезона. В первый год своей работы с пчёлами он часто подвергался ужалениям, но без каких-либо необычных реакций. На второй год он отметил усиление реакций,а в конце третьего года он решил прекратить своё занятие, настолько он страдал от ужалений. Каждое ужаление влекло за собой резкое раздражение слизистых оболочек носа и конъюктивы глаз, вызывая сильное чихание и затруднение носового дыхания. Некоторые приступы напоминали астму. Пациент был удачно десенсибилизирован малыми дозами экстракта пчелиных жал. Вскоре после этого он одновременно получил 25 ужалений, которые перенёс без обычной для него аллергической реакции.
Очень интересный случай типичной аллергической реакции сообщил Шевалье (Chevallier, 1935). Он наблюдал у одного пчеловода 65 лет пять раз на протяжении пяти лет весьма характерные симптомы, развивавшиеся после каждого пчелиного ужаления. Вскоре после ужаления он ненадолго терял сознание, и его тело покрывалось крапивной сыпью. Затем через 12 часов у него развивались боли в подложечной области и все клинические признаки стеноза или язвы пилоруса. Гастроскопией было установлено появление невоспалительного отёка в области пилоруса. Каждый раз полное выздоровление достигалось десенсибилизирующим лечением (в частности адреналино-пептонотерапией). Шевалье попытался экспериментально доказать наличие в данном случае аллергии к пчелиному яду. Он ввёл своему больному внутрикожно водно-алкогольный экстракт тела пчёл, что вызвало у него через полчаса крапивницу, сопровождавшуюся сильным зудом. Введение этого экстракта нормальным людям не вызывало никакой реакции.
Подводя итоги, можно констатировать, что пчелиный яд является антигеном и может давать различные аллергические реакции и иммунитет. С этой точки зрения становится понятным факт исключительно широких колебаний чувствительности людей к пчелиному яду.
1. Иммунитет к пчелиному яду у человека и животных.
2. Действие пчелиного яда на организм в свете учения об анафилаксии, аллергии и идиосинкразии.
Поделиться в сервисах: